Агентство СМИ «Вольный Остров» представляет:       

 

 

В каких водах Вы предпочитаете затонуть?

 

            Везет питерской молодежи – еще не начались сессии, а уже в разгаре «Золотая маска». И так каждый год. Только что отзвучали  музыкальный фестиваль «От авангарда до наших дней» и театральный форум близлежащих стран «Встречи в России». То - музыка, то - театр, то -  кино-живопись для странных, которая до сих пор еще выставлена в бывшем музее В.И. Ленина (Мраморный дворец Русского Музея) и называется замысловато «Электро-земля». Смерть «зеленым»! Ура азимовским роботам! А японцы-то как «шустрят», словно это у них юбилей. «Японская весна». Уже третий год. В нашем городе много поклонников японской культуры, поменьше – ее знатоков. Вход на все мероприятия фестиваля свободный. На лекции филолога, переводчика Дмитрия Коваленина вход ограничивался размерами залов. Все - поместились. Словно масонская ложа: пришли  и сели на свои места. И смогли услышать про будни и праздники транслятора японского «кокоро» в наш язык и мир, про Японию сегодня, про литературу, про случившихся на Пути мудрецов. Лекция была не только о Харуки Мураками, ради которого многие и пришли, там еще упоминалось про японский когнитивный проект… Это, тем – кто из «масонов». Про будущее и его ниточки в настоящем. Про Россию и про Японию. Про соединенные штаны Америки и классический европейский смокинг геополитики. Но, прежде всего, мы зацепляемся за предмет, а не за теории о нем. Книга «Страна Чудес без тормозов и конец света» стояла на столе, любители автографов держали ее в руках. А контекст - он и есть контекст: субъективное обрамление полуторогодовой вахты за письменным столом, - и новая работа «неправильного японца» разбегается из  питерского Дома Книги по студентам и «вечным студентам». Правильные, обихоженные и отравленные капитализмом люди Мураками не читают. Он – плохой. Он отвлекает от очередной «классовой» борьбы за кусок. Он свободный. Такого не полюбит ни один обобщенный Родитель. Он – «неправильная пчела».

 

« А душу можно ль рассказать?» Или дерзнуть, хотя бы. Московский переводчик Митя, частенько живущий в Токио, считает, что искренность для всех: и японцев, и иностранцев, и элитных читателей, и массовых сделала Мураками всемирно известным и любимым. Есть книги, которые нравятся многим и по-разному. Значит, они получились. Значит, писатель достучался. Значит, каждый прочел про себя. «Счастье для всех…»

 

Японцы вечно находят какие-то дурацкие способы выкрутиться из мировой ситуации; они как бы играют с Западной цивилизацией в поддавки, мы - да, мы капитулируем,… а далее творится что-то непонятное, и опять они «впереди планеты всей» вежливо раскланиваются и ждут глагола, а мы все «я» да «Я», в общем, «там за Ахероном» еще отдыхаем.

 

- Японский «совок» трещит и ломается, - говорит Митя, - а был еще вчера: строгий, формализованный пожизненным наймом и корпоративным сознанием.

 Дети, родившееся на «непотопляемом авианосце» твердо знают, что он стоит на приколе, и вовсе не собираются за него бороться. Их родители заработали им не только на рис. Но и на свободу.

 

Так вот про «кокоро». Помните байку про перевод слогана «с пепси к новой жизни» на китайский – «шипучая вода поднимет ваших предков из их могил». У нас в русском языке  как смыслов не распакованных, так и метафор-упаковщиков - не счесть. На любую Японию хватит. Только, вот незадача, с языком стало плохо. Не рискуют люди писать на языке. Переводят документально, идентично, а контекста нет; аутентичность – подразумевает ответственность, обратную сторонушку свободы. Нет системы поиска в русском слоге японских реалий. Не компьютерное это дело. Бьется с ними Митя по- старинному, по- семейному: хорошо иметь филологические корни, родину - Сахалин, по-советски скрупулезный Дальневосточный университет. Успел по возрасту остаться молодым и захватить образование великой Империи. Вот и «носится» он с понятиями. Вот и «кокоро» после долгих исканий переводит, вдруг, как «ум», отвергнув обобщающую «Сущность», «Самость», «Сознание», «Душу», «Духа» и даже модную ныне «Само актуализацию». Русский «ум» - это не английское «mind». Американцы тоже читают Мураками, с политкорретностью выхолостив из текстов самих себя, свободных, трепетных, ошибающихся, живущих. Ну и пусть их… А наш  соотечественник Пушкин писал: «Когда я слышу из гостиной,// Ваш легкий шаг и платья шум// И голос девственный невинный,// Я вдруг теряю весь свой ум//».

В русском «ум» - это интуиция, помноженная на опыт деятельности. И когда «ум» входит в ступор, то это - либо развитие, мгновенный пересмотр опыта, либо отсрочка, безумие, отчуждение опыта.

 

Японский консул во Владивостоке  не считает Мураками японцем. Хотя известный писатель – уже не мальчик, 53 года ему, пишет на японском, о японцах  и  о Японии, но не хочет, гад такой, ничему принадлежать. Отелю «Дельфин» – согласен. Виданное ли дело?! И ему отказывает официальное лицо, консул в официальном ярлыке. А у нас в Питере  некоторые оригиналы считают его русским писателем. Знаете почему? Да про нас он пишет и … правду, значит русский.

 

Американская версия японского фильма «Звонок» провалилась в русском прокате, потому что какие-то умники показали по телеку во время проката – японскую версию. И «лубочный» Голливуд очков не набрал. Вот и Мураками скривился на «mind», а «ум» его не покоробил.

 

Как-то поближе, чем американе, мы идем с ним по дороге. И «ботинок не жаль».

Что такое когнитивный проект страны или людей, в ней живущих? Это очень хитрая штука, похожая на нашу цензуру во времена Союза. Никто не признается, но все читали. Потом уже и признаются, а «те, кто велят» уже сделать ничего не могут, и сами читают – с горя. «Второе основание» по Азимову, когда власти имущие, оказывается, сосут пустышку уже несколько лет, а в стране правят совсем иные домены и даже не предлагают прежним сдаться, а просто…

 

-Доктор, меня никто не замечает!

- Следующий!

 

Мураками сидит и примус починяет сейчас, когда японцы улыбаются тебе не заколдованной улыбкой обобщенного всекомпетентнейшего сотрудника, а рвутся поговорить за милые тайны бытия. Он писал и тогда, когда так жить, как его герои, было ужасно не принято, а чувствовать так – являлось чистым безумием. Он не хотел ничему принадлежать и Системе – тоже. Она, конечно, отстреливает таких, но неповоротлива и стара. Скоро ее можно будет рассматривать, как раритет. Дождались. А кто-то и раньше рискнул. Все начальники постепенно вымрут от высказываний подчиненных, пронизанных иронией аббата Жерома Куаньяра:  «кто мне докажет, что я рассуждаю лучше Вас, а ведь Вы-то совсем плохо рассуждаете». Те, кто найдет свое «кокоро»,   превратятся в руководителей и перестанут повелевать, а будут делать или транслировать Умение, или овладеют им - пусть и на старости лет.

 

Разворошен в Японии человеческий муравейник, Россия рвется за десятилетие опрокинуть два периода: развитого капитализма и недоразвитого когнитивизма, - и вывалиться во Вселенную без социальных убеждений, демократий и религий. Там, наверное, живут Боги: есть смерть, есть умение различать свои и чужие Пути, есть потоки событий и вихри желаний, есть предопределенность и согласие с ней, есть творчество и его тщетность, есть человек, упрашивающий лодочника провести его в царство мертвых, и разные другие люди, которые помнят неоднократную игру света, и тени на линии времени, равно текущей  назад и вперед. 

 

Процветает портал «Виртуальные суси» - образ Японии глазами искреннего европейца. Смеется в своем интервью Мураками над названием сайта. Мицуеси Нумано, профессор славистики, переводит на японский и русских авторов. Там рядышком попали Пелевин и Толстая с Ерофеевым. Кого принесли заботливые заезжие отечественные японисты – того и переводит. Бродского он тоже переводил, и Окуджаву.

 

Может быть, там, в далекой Японии, сто один такой Мураками? А мы не знаем, а Митя всех не успевает перевести. И потом, он - поэт – делает, что нравится. Но Мост есть. Коваленин стоит на мосту, машет флажками, регулирует движение, ждет инициативы от молодых переводчиков, обещает содействие, ведет сайт и говорит, что авторы в Японии есть, и многие из них - женщины и, наверное, это хорошо и обнадеживает…

 

Будут ли наши правнуки читать Мураками, как мы уже второй век читаем Достоевского? Будут ли они что-нибудь читать? Отдадут ли японцам пресловутые острова? Будут ли делиться на русских и японцев? Митя – не знает и не берется угадывать. Ему надо поддерживать свой виртуальный мост между двумя любимыми языками и рискнуть написать свою книгу, на русском, наверное. Много дел. Совсем немного имущества. Есть куда воспринимать новое. Веселая доверительная манера общения. Не перевел часы, опоздал, виноват…На работу уходит время. Очень много времени. Еще ей нельзя прокормиться. Как у всех.

 

Еще нужно отстоять «японство» Мураками перед  японским консулом во Владивостоке. Еще купить в Питере сакэ для Бориса Гребенщикова. Он друг. Еще взглянуть на парящую фигурку у Цирка, изящную, как когнитивный проект Японии, и хрупкую…Еще раз  мельком не успеть объять Питер. Потом снова Москва. И скоро – Токио. 

 

В музее А. Ахматовой не знали о предстоящей встрече с Ковалениным. Или на телефоне у них сидела девочка «из бухгалтерии». Зато Пресс-центр 300-лет Санкт-Петербурга настойчиво рассылал информацию о «Японской весне» и домен любителей  медленной восточной эстетики, вплетенной в наше подскакивающее на поворотах время, «вполне нашел себя». И Мост укрепился. А свой авианосец мы затопили пятнадцать лет назад. Вроде, уже и не жалко. Можем и узкоглазых поучить и самим присмотреться, чай, мы все не чужие на этой земле.

 

 

Автор Е. Переслегина