На календаре грядет год Овцы
.Но календарь восточный, а у нас на севере – Север.
Вчера меня ограбили люди в милицейской форме прямо на выходе из метро “Спортивная”. Забрали кучу полезных журналисту вещей, все документы – оставили, фотоаппарат, зарытый в шарф – не нашли. Спасибо за это, внутренней овце, которая, стало быть, “грядет”. Читаю Мураками. На Хоккайдо тоже бывает холодно, одиноко, трансцендентно, но в отличие от нас они там все время едят невероятные сэндвичи и варят отличный кофе. Об этом тепло читать. Переслегин говорит, что у японцев есть геополитический проект, и они рвутся “в Шведы”, то есть в грядущий осознанный отдельными личностями когнитивный мир. Может быть, Муроками – пророк его. Не Переслегина, конечно, а Мира.
А мне пока Высоцкий вспоминается: “Скажи еще спасибо, что живой!”. Действительно повезло – меня не ударили, только сломали очки, сумку кинули на снег – случился некий позитив в негативе, могло бы быть хуже. Олег Осетинский ратует за ношение оружия, я бы тоже носила с собой
пистолет по вечерам – защищалась от псевдоментов и прочих отморозков. В час интервью на Олега только что с кулаками не кидались. По интернету. А после “Норд-Оста” поутихла общественность – может это и неплохо - диктатура вооруженного народа?Внутренняя овечка спрашивает меня: “Зачем мне все это ограбление, чтоб не ходить на пресс-конференцию Мориса Бежара? Чтоб не ждать, не звать, не хотеть или чтобы, что? Так ведь теперь модно реагировать на события жизни с точки зрения “кармы впередсмотрящей”. Кстати, никакой пресс-конференции, да и самого Бежара в Питере не было и в помине. Так, объявления…
Герой Мураками, ну просто русский человек, загулявший на японскую сторонку, мается с собой, прямо как я или Вы, обобщенный читатель. Так он и живет в ритме: “Дэнс – деньги кончились, Дэнс – пришла любовь, Дэнс – уходит что-то, “ловить - не ловить?”.
Алисовское: “Важно – не важно”.
Из милиции мне позвонили утром: “Приходите, что случилось, я вас чаем угощу”. Пришла, не добилась, от кого узнали, не сообщала ведь ни крошки, ни одной живой душе, вернулась вчера домой, провела инвентаризацию жизни и легла спать.
Детектив был, сердит на то, что я журналистка и, “вот уж теперь, конечно…”Утешила, что на “ментов” - не думаю. Вопросы сформировались у меня в версии. Но детектив он, а не я.
Еще и не курю. А то бы сказала: “ Сижу. Куру…”. Новый год к нам мчится! Скоро все случится! А у меня вот авария…
У нас целый слой интеллигенции танцует: Дэнс! Дэнс! Денс!
“Ужас!” - пишет задумчивому Переслегину обихоженная властью правительственная чиновница - “Вы же ни за что не отвечаете! Что же это за работа такая будущее конструировать? Только мы работаем, реальные люди, реальных государственных дел”.
Овцы сбиваются в кучу перед опасностью.
Герой Мураками отстрелил на время своих астральных недругов и нашел свою любовь в Саппоро. Happy end! У нас такое не прокатит. У нас демоны ходят фалангами и изучают древнекитайские искусства боя. “Дэнс!”
Японское “Дэнс” переводится на русский, как “Бамс”. На всемирной дискотеке все танцуют в обнимку с внутренними овцами, но только у нас на головы танцующим периодически падает что-то тяжелое. Наверное, карма.
А “серых” списков, граждане, в которые ранее, “для острастки и чтоб неповадно”, заносился утерянный принудительно мобильный аппарат, теперь не существует. Фирм - распространителей более не интересует эта проблема. Был бы жив Высоцкий, написал бы: “ проплатили меня, проплатили…, но остались не с чем егеря”. “Кругом такие буераки, а в них казюли водятся…”
“А вчера еще спьяну казалося – Велика и обильна она”
Зато приехал МХАТ. На спектаклях все равно мобильные выключают. Кому, опять-таки сказать спасибо, что живой?
Звонит великолепная Наташа Медведева – думает, что не прошли времена моего энтузиазма – продвигать молодых во имя их же, во славу детской трансценденции.
На скромный концерт пришли Удавы-ру. Не знаете? Ну и не надо, слив он и есть слив, а до чистки авгиевых конюшен мне не хватает геройства.
Вот мой друг Саша Секацкий нашел формулу могущества и пропал. Хорошо, если у него “ДЭНС”, а если “БАМС”? Ох, уж эти мне волшебники. Я, как Масяня – такая, кричу ему в астрал: “Эй, лохматый!” Не слышит. Может, повстречал “людей в черном”?
В городе французское вино – праздник божоле. Я вспоминаю Париж, там мужчины смотрят на тебя так, словно ты женщина. Приятное ощущение. Менты с мобильником и бессильно мечущимися по лицу желваками: “Не поймали! Блин! Опять! Поймаем! Убьем!”, - отступают перед воспоминаниями. О ком? Не скажу!
Что ж теперь, и в метро не ездить?
Пушистые японские овечки падают с вечернего неба, чистенькие такие, много их, садятся на мокрый асфальт и, - вася!, – не живут более. Наши конюшни им не подходят. На моем лице они дышат немного дольше. Я стою у моста поздно ночью (опоздала!), и думаю: “Здесь тебе не Париж, пока еще кто
пригласит переждать разведенный мост в теплом автомобиле!”Пригласили, за размороженной речью нашли знакомых, родство душ и профессий, и общие места еще советского функционирования. Расставались с улыбками. Утро удалось. Дома на подоконнике замерзла льдинка в форме овечки – добрый знак.
Нам, Питерским, нет никакого резона прятаться от себя в японский колодец. Мы выросли во дворах, из которых мысли уходят прямо в небо, поднимаясь по уступчикам кривых подоконников. Или врастают в обрушенный асфальт под ногами. Девочки, запирающие нас на ночь в колодцы не уходят работать на фабрики париков, это уже пройдено когда-то давно, в четвертом сне Веры Павловны, а в остальном у нас с героями Русского японца все сходится.
Столяровские лопухи и эпохи – летом. Муракамевские снежинки-овечки зимой. Что же Вы не приезжаете в город сюжетов, господин похожий на нас? Их у нас есть. “Денс”! “Денс”! “Денс”!: “а не доживем, мой дорогой, кто-нибудь услышит, кто-нибудь напишет, кто-нибудь помянет нас с тобой!”
С Наступающим новым годом, дорогие товарищи журналисты, писатели и прочие интеллигенты! С новым годом удавы и кролики! С новым годом Мегафон и МТС! С новым годом милиция! С годом внутренней овцы, Нас всех!
Наталия Кирилова, Елена Переслегина
Фото Н.Кириловой
